ОН ПОДАРИЛ КАРДЕРУ СВОБОДУ: Лучший адвокат в США - Игорь Литвак

[Cloned Boy]

ОТМАЗАЛ КАРДЕРА ОТ США.

Сергей Павлович поговорил с Игорем Литваком – известным адвокатом в США.

Как Игорю удалось «спасти» Сергея от огромного срока в штатах по статье за которую он уже отсидел 10 лет в Беларуси, сколько все это длилось, какие были сложности на пути, зачем американский прокурор читал книгу «Как я украл миллион?» и смотрел канал «Люди PRO» – об этом и многом другом в выпуске.

Приятного чтения!

Содержание:

• Вступление
• Как всё началось?
• Про дело Сергея
• Как адвокат хотел закрыть дело Сергея
• Как получал документы об отсидке Сергея
• Как в Беларуси описываются дела
• Как адвокат искал агента Секретной службы
• Как адвокат уговаривал прокурора закрыть дело
• Про дело Трампа
• Что было в кейсе Сергея
• Что сейчас с делом Сергея
• Чем еще занимается Игорь
• Итоги

Вступление
Павлович:
Игорь, рассказывай, кто ты. Кто ты есть?

Адвокат:
Меня зовут Игорь Литвак, я уголовный адвокат в США.

Павлович:
Вы, кстати, могли увидеть уже у нас в нескольких выпусках, мы с BadB снимали с Игорем, там делали телемост. Очень интересно, посмотрите, как устроено правосудие в США, уголовное право там с комментариями BadB, если еще помните такого.

Адвокат:
Да, и я занимаюсь уголовным правом. Одно из направлений, чем я занимаюсь, это киберпреступление. Я за последние их 10 лет представлял очень много людей, которые в этом обвиняются в Америке, которые были экстрадированы, с большими успехами. И сейчас можно рассказать...

Павлович:
Они с большими успехами или ты с большими успехами?

Адвокат:
Дела были закончены с большими успехами. Один из этих успехов – это твое дело, о котором мы сегодня расскажем.
И как, наверное, уже все поняли, так как ты не в России, мы смогли твое дело закрыть. Заняло нам 3 года почти. В этом августе было бы 3 года. Это была очень длинная история, как мы это все сделали. Это было совпадение многих разных факторов. Нам очень повезло в каком-то смысле.
Также ту стратегию и тактику, которую я использовал, привело к тому, что твое дело в Америке закрыто, и теперь ты свободен, можешь ездить и жить там, где ты хочешь.

Павлович:
А где интересно? Я до поездки сюда думал, что мне будет интересно пожить в Дубае. Сейчас, когда в 10 утра я встаю, выхожу в отель, и тут 40 на улице, мне уже это стало сильно неинтересно. И, кстати, пацаны в Дубае за день уходят примерно туда-сюда на пиво, парковку, отель. Ну, 300-400 долларов за день, если вы вдруг не знали.

Как всё началось?
Адвокат:
Как это все началось? Я в хороших отношениях с BadB -, Владом Хорохориным. У него был веб-сайт, если ты помнишь, такой Сайберсек.

Павлович:
Сайберсек, да.

Адвокат:
В 2020 году я с ним как бы по этому сайту сотрудничал. Мы писали там разные статьи для него. Я у него делал рекламу. И я помню, это был самый пик пандемии. По-моему, был июль или август 2020 года.
Я как-то разговаривал с Хорохориным BadB, и он мне говорит, ты слышал когда-то о таком человеке Сергея Павловича? Я ему сказал, нет, никогда не слышал. И он мне говорит, ты знаешь, у него есть очень интересный канал, он там обсуждает разные интересные темы, также включая про киберпреступления и другие интересные темы. Тебе надо как бы на этот канал посмотреть. И он мне также говорит, ты знаешь, кстати, у него тоже какие-то проблемы с Америкой, и поэтому не может выехать с России.
Окей, значит, мне это сказали, я об этом как бы, ну, проблемы-проблемы, что я могу сделать? Прошло пару недель, я в конце концов к этому дошел, пошел на твой канал на Ютубе. И в то время у тебя, по-моему, было что-то там 250-275 тысяч подписчиков.
Самое интересное, что, когда я говорю, нам повезло в каком-то смысле, я когда зашел на твой канал.
Первое, что я сделал, не знаю почему, потому что я это никогда не делал ни в каких других каналах, первое, что я сделал, я пошел на первые два видео, которые ты запостил.

Павлович:
Я думал, нажал кнопку подписаться.

Адвокат:
Не-не-не.

Павлович:
Вы, кстати, нажмите, если вы до сих пор не нажали еще.

Адвокат:
Первое, что я сделал, я не знаю почему, у меня просто как-то потянуло на это. У тебя там уже было, по-моему, сотни видео, типа такого, и я просто пошел на первое видео, которое у тебя на этом канале запостено. В этом видео ты расскажешь свою историю. Ты расскажешь свою историю, как у тебя было уголовное дело в нулевых, как тебя в Белоруссии арестовали, что ты получил большой срок, и что по таким же обвинениям тебя хотят экстрадировать в США.
И меня это так задело, вот серьезно, я когда посмотрел твое видео, я не мог понять, как это возможно, что человек, который уже отсидел 10 лет, уже понёс наказание за те дела, которые он сделал, как его могут привезти в Америку за то же самое. Я этого не мог понять. Что я сделал? Я начал делать легальный ресерч. Я даже с тобой не говорил, я даже не сказал об этом BadB. Я просто начал делать юридическое изучение.
Я хотел понять, как мы можем это дело закрыть. Я нашёл такую тему. А в тот момент, кстати, я начал тебя гуглить в американских судах, и я нашел твое дело в Америке. Твое дело было в Сан-Диего. В Калифорнии, в Сан-Диего, в федеральном суде. Кстати, это тоже одно совпадение, потому что у меня в тот же самый период уже шло дело с другим человеком в том же суде, тоже россиянин, и у него в том же суде было уголовное дело.
И у меня уже был опыт с этой прокуратурой и с этими судами в Сан-Диего.

Павлович:
Но Сан-Диего далековато от тебя. Другое побережье, считай.

Адвокат:
Я работаю по всей Америке. У меня и кейсы во Флориде, в DC, в Вашингтоне, в Калифорнии, где угодно. И это не проблема. Это федеральный суд, это одна система. Смысл в том, что у меня уже был опыт с этой прокуратурой и с этой судебной системой именно в Сан-Диего. И я нашел такую тему. Есть такое понятие, на английском называется «stale complaint».
Потому что когда я нашел твое дело в этом суде Сан-Диего, что все, что в суде висело, это просто комплейнт. Что такое комплейнт? В Америке как начинаются уголовные дела? Двумя способами. Или агент, федеральный агент файлит комплейнт, это просто как бы жалоба, где он пишет статьи, которые ты как бы... Тебя обвиняют, которые ты нарушил, плюс как бы факты, которые ты сделал, чтобы эти статьи нарушить.

Павлович:
Ну, как подозрение, да?

Адвокат:
Это как бы начало криминального уголовного дела. Это комплейн. Но на основании этого комплейна нельзя как бы довести дело до суда присяжных. Для того, чтобы довести дело до суда присяжных, прокуратура должна сделать индайтмент. Это очень как бы уникальная система в Америке, потому что как работает во большинстве странах. Прокурор просто делает заяву в суде, начинается уголовное дело. В Америке немножко по-другому. В Америке, если это тяжкое преступление, то есть тяжкое преступление, любое преступление, где максимальное наказание больше года.
Это тяжкое. Это может доходить до смертной казни. Мало тяжкое преступление – это там, где максимальное наказание – это год. Тяжкое преступление – год, но больше года – до смертной казни.

Павлович:
В Беларуси, например, менее тяжкое – это до шести. Тяжкое – до двенадцати. Ну, а особо тяжкое – выше двенадцати уже.

Про дело Сергея
Адвокат:
И когда я нашел твой кейс в Сан-Диего, все, что мы видели и все, что до сих пор там есть, это просто комплейнт. То есть там не было индайтмента. Что такое индайтмент? В Америке как работает система? Если прокуратура тебя обвиняет в тяжком преступлении, перед тем, как довести дело до суда присяжных, они должны это, улики, которые у них есть, показать как бы людям, обычным людям с улицы.
Набирается панель людей, группа людей от 16 до 23. Они приходят в суд. Там даже судьи нет, там просто прокурор. И прокуратура показывает предварительные улики, которые у них есть, против подзащитного. И вот эти люди голосуют. Это кто? Обычные люди? Обычные люди с улицы. Они голосуют за indictment или против indictment. И это одна из защит, которые есть в американской судебной системе, потому что если тяжкое преступление, прокурор не может просто прийти в суд и начать уголовное дело.
Они сначала должны показать обычным людям и сказать, вот что у нас есть, вот наши улики, мы считаем, что больше, чем 50% вероятно, что было сделано преступление, вы с нами соглашаетесь или нет? И эти люди голосуют.

Павлович:
И сколько людей, ты говоришь, от 17?

Адвокат:
От 16 до 23. Ну, немало. Да. И значит, если большинство проголосовало, что да, они считают, что есть больше 50% вероятность, что преступление было сделано, они голосуют, и тогда выдаётся indictment. И уже когда прокуратура получает indictment, они уже могут вести дело до суда присяжных. В твоём кейсе что было уникально? Что в твоём кейсе только был complaint. То есть не было indictment.
Понимаешь? И я, когда делаю research легальный, когда пытался понять, как твоё дело закрыть, Я это делал на основании того, что индайтмента нет. И я делал расчет на основании того, что есть комплейн. Это немножко другой стандарт, понимаешь? И я нашел такую тему, что есть такая легальная юрепруденция, такая тема называется стейл комплейн. Что это значит? Стейл комплейн – это не свежий комплейн.
То есть в чем смысл? Обычно как это работает? Когда начинается дело с комплейнта, После ареста человека у прокуратуры есть 30 дней, чтобы сделать индайтмент. Если прокуратура в течение 30 дней после ареста человека индайтмент не делает, кейс закрывается. Прекращается? Прекращается, да. А такие случаи бывали у вас вообще? Бывают, да, конечно. Иногда прокуратура идет в суд.
Грен-журас приходит, это большой жюри приходит. Они показывают эти улики жюри. Жюри говорит, нет, мы не считаем, что здесь было преступление. И они голосуют против индайтмента. В твоем кейсе индайтмента не было. Но есть такая тема в юриспруденции американской, называется несвежий комплейнт. То есть что это значит? Это значит, что прокуратура после того, как она подает комплейнт в суд, у них есть определенное время, когда они должны сделать индайтмент.
Когда у человека арестовывают, у них есть 30 дней. Но если человека не арестовывают, у них есть намного больше. Этот комплейнт может висеть, в принципе, годами. Но есть специальный закон, который говорит, что они могут висеть вечно.
Почему? Потому что если они файлуют комплейн в суде, и они никогда не делают индайт, они никогда не вызывают гренд журос в суд, так кейс может висеть, допустим, 10-20 лет, ты об этом не знаешь, или, допустим, ты с этим делом не воюешь, забываются факты, свидетели забывают, ты теряешь улики. И понимаешь, и потом ты не можешь себя защищать.

Павлович:
Ну вот как в моем случае, меня обвиняют, прошло уже 2004 год, ну 19 лет прошло, я уже реально не помню, я даже ников многих не помню. BadB, вот только тебя помню, еще там пару человек. Привет, Оля.

Адвокат:
Так вот в этом же и весь смысл, то есть какая логика?

Как адвокат хотел закрыть дело Сергея
Адвокат:
Комплейнт не может висеть в суде вечно до индайтмента, потому что если он там висит вечно, в конце концов, дойдет такого, что ты не сможешь себя защищать. Понимаешь, ты потерял улики, ты забыл факты.

Павлович:
Свидетели поумирали, допустим, в твою защиту.

Адвокат:
Да, свидетели умерли, понимаешь? То есть как ты должен себя защищать 20 лет после того, как они начали дело? Это несправедливо. Я звоню Бэтби, я ему говорю, слушай, я нашел способ, как это дело отбить.
Пожалуйста, поговори с Сережей и скажи ему со мной связаться, Потому что мне кажется, я нашел путь, как это дело можно закрыть. И я помню, мы с тобой связались в конце 20-го года. И я тебе эту систему, это все как бы объяснил. Ты мне сказал, Игорь, работай. Вперед. Работайте, братья. Да, и ты мне сказал, вперед.
Мне надо было найти подход прокурору. И я, сказать честно, я понимал, что тот рисочек, который я сделал, И если мы пошли бы к судье с этими аргументами, там было непонятно. Мы могли... Это было 50 на 50. Мы могли выиграть, мы могли проиграть. Поэтому моя первоначальная стратегия, это была не использовать легальные аргументы, чтобы прокуратура или судья закрыл суд.
Закрыл, как бы твой кейс аннулировали. Моя стратегия немножко другая. Я оставил эти легальные аргументы на план Б. Но на план А у меня вышла другая стратегия. Я хотел показать прокурору следующее. Ты отсидел 10 лет. Эти 10 лет ты отсидел за те же преступления в Беларуси, которые ты делал против Америки.

Павлович:
Так я только за них отсидел. В обвинении у меня одни американские карточки присутствуют. У меня не было белорусских граждан, белорусских карточек. Ничего из этого не было вообще.

Адвокат:
И самое интересное, что агенты участвовали в твоём Беларуси. Американские агенты. Они участвовали в твоём уголовном деле в Беларуси. Они присылали улики. Да. Они присылали улики. Моя стратегия была, сначала, перед тем, как мы будем пойти в суд, подавать какие-то там петиции, чтобы сам судья закрыл. Моя стратегия была, как бы, подъехать к прокурору, познакомиться с ним, показать, кто ты, кем ты стал, что ты журналист, что ты давно уже ушел от этих преступлений, что ты не занимаешься этим.
И самое главное, что ты уже понес наказание за то, что ты уже сделал. Вот это у меня была стратегия план А. Первый ход этой стратегии я сделал в мае 21-го года. Два года назад. В мае 21-го года у меня был приговор Я купил твою книжку на Амазоне, как украсть миллион.
Вот она, кстати, стоит, если не видите.

Павлович:
Только на Амазоне она в другой обложке, на другом языке.

Адвокат:
Я купил твою книжку на Амазоне, на английском языке, как украсть миллион. Как я украл миллион долларов? После приговора того человека я сразу вышел сюда, а там прокуратура через дорогу от федерального суда. Удобно? С этой книжкой я иду к прокурору, который ведет твое дело.

Павлович:
А то дело не он вел, да?

Адвокат:
Нет, это была женщина-прокурорша, а твое дело вел прокурор. Его зовут Орландо Гутеррес. Мексиканец, видимо. По-моему, из Латинской Америки. Ну да, из Латинской Америки. Я выхожу после приговора с этой книжкой, иду в прокуратуру. И моя была идея в чем? Я хотел прокурору, этому Арланду, твою книжку дать.
Я там на обложке написал, на первой страничке, типа там вот, это книжка от Игоря Литвака про Сергея Павловича, типа там enjoy, ну как бы наслаждайся. И я пришел в прокуратуру, а значит прокурора там не было в тот день. Он что-то там ушел куда-то, я должен был... Я с тем как бы договорился заранее, что я к тебе приду с книжкой, а он что-то там пропал куда-то, и его не было в тот день. И я поэтому захожу к женщине, ну, прокурорше, которая вела дело, которое я только что закончил. И я ей говорю, вот, значит, пожалуйста, здесь...

Павлович:
Его нормально там закончилось для твоего подзащиты?

Адвокат:
Очень, очень, вообще-то. Один из самых успешных дел. Парень, ему там грязело 15 лет, он, в конце концов, отсидел 2 года. И я, значит, даю твою книжку этой прокурорше, которая вела дело, которое я только что закончил. Я говорю, пожалуйста, передайте эту книжку Орландо, я хочу, чтобы он её почитал. Она говорит, да, да, конечно, без проблем, всё сделаю. Проходит пару дней, это уже сколько было лет назад, по-моему, он мне присылает имейл.
Типа, я твою книжку получил, и там, значит, такая фотка, я потом тебе её пришлю, там такая фотка, где я написал ему, значит, на первой странице, типа, Можешь ее потом показать, где я ему написал от Игоря Литвака про Сергея Павловича, пожалуйста, почитай ее. Он мне пишет, говорит, да, я почитал книжку, я ее буду читать. Я получил книжку, я буду ее читать, окей. Я его там долбил, проходит месяца, ну что, ты прочитал книжку? Буду-буду.
Ну что, ты прочитал книжку? Буду-буду. В конце концов он мне говорит, окей, книжку я прочитал. Там прошло, по-моему, два-три месяца. И он мне говорит, слушай, слушай, это крутая книжка, мне очень понравилась. И вот это начало наши переговоры. То, что он прочитал твою книжку, это как бы дало мне возможность... Сблизиться. Да, да, сблизиться. И дать ему возможность понять, кто ты.
Я ему в то же самое время писал, вот, смотрю, у него Ютуб-канал. Он журналист. Ну, канал на русском он все равно. Да, но я ему говорил, он журналист. Он уже давно ушел из тюрьмы. Он вообще не в кибере. И это мне дало возможность с ним сблизиться и вести переговоры и значит из чего началось переговоры я ему говорю орландо значит я могу подать вот эту вот петицию в суде пойти к суде называется motion значит подать петицию в
суде и попросить чтобы судья сам судья закрыл это дело но я не хочу этого делать я хочу с вами этот вопрос решить по-хорошему он мне говорит я считаю что ты пойдешь в суд ты проиграешь это Это моё мнение. Он говорит, ты делай, что хочешь, это твоё решение. Но он говорит, моё мнение, если ты пойдёшь в суд и будешь как бы воевать судьёй, ты, скорее всего, проиграешь. Он говорит, я не могу это сказать тебе 100%, но, скорее всего, ты проиграешь.
Но, он мне говорит, если ты мне можешь доказать и убедить меня в том, что, во-первых, а, он уже на самом деле отсидел 10 лет в тюрьме, Потому что он говорит, книжка это книжка, но мне надо какие-то документы. Я не могу просто на основании книжки это сделать.

Павлович:
Ну, юридическое обоснование.

Как получал документы об отсидке Сергея
Адвокат:
Да, да. Он мне говорит, покажи мне, докажи мне, что он на самом деле уже отсидел 10 лет. Я хочу это увидеть. И если ты помнишь, это в тот период я тебе сказал, достань мне судебный документ из Беларуси.

Павлович:
Ну, и мама ходила моя, сделала доверенность Москве, она ходила в Беларуси, брала копии приговоров. Достаточно сложно получить, ну в общем какими-то путями мы их получили и я Игорю их соответственно тогда отослал.

Адвокат:
Да, и это заняло очень долгое время, я помню мы ждали по-моему там девять месяцев. А переводили еще что-то на английский. Да, во-первых там очень много документов, много страниц, там заняло очень много месяцев, чтобы ты это получил, потом ты это мне переслал, потом это переводили на английский язык и потом мне это все надо было это как бы просмотреть, прочитать, что там было написано. И нам вот это был ключевой момент.
Потому что, я не знаю, в Америке это совсем по-другому работает, но вот в приговоре, в белорусских документах судебном в приговоре, там прямо было все написано. Какие были улики, по каким кодексам. Потому что в Америке так не работает. В Америке просто тебе говорят, приговор, все, до свидания. То есть нет уточняющих данных, никаких объясняющих?

Павлович:
Нет, нет, нет.

Как в Беларуси описываются дела
Адвокат:
Когда идешь на приговор, тебе просто говорят, вот ты там взял сделку или ты там проиграл суд присяжных. Обе стороны делают маленькие речи. Одна сторона просит одно, другая сторона просит другое. И судья, может, скажет три минуты или минуту какую-то маленькую речь и приговор. В Белоруссии совсем по-другому работает. В Белоруссии на приговоре там описывается всё дело сначала до конца.
Какие были улики, на каком основании нашли его виновным, какие там были расследования, какие были карточки.

Павлович:
Но большую часть они берут, копируют из обвинительного заключения. То есть это не все естественно сам судья пишет, а судьи никогда у нас и не пишут приговоры. То есть приговор пишет помощник, секретарь в общем пишет, а судья просто роспись ставит и печаль.

Адвокат:
И нам это тоже повезло с одной стороны, потому что в этом приговоре это был официальный документ Белорусского суда. Там были печати, подписи, то есть все было как бы официально. И вот в этом приговоре просто было написано черному по белому, что ты сидишь за преступления, которые были сделаны против Америки. Да. Там даже описывается, что имена агентов приводятся.
Райан Книзли. Да, Райан Книзли, и какие были карточки, что это были американские карточки, там это кредитки и все остальное. Через Манхэттен Банк, если помните. И я когда это увидел, я был просто, слушай, это именно то, что нам надо. Потому что это то, что именно прокурор искал. Мы это все переводим, и я все отсылаю этому Орландо. А сколько ему лет?
Я точно не знаю его возраст. Я бы сказал 50 с чем-то. Кстати, один из самых адекватных... Вот это тоже нам повезло с ним в каком-то смысле. Потому что он был, наверное, из самых адекватных прокуроров, нормальный, на самом деле нормальный человек, который я когда-то встречал. Вот Я уверен, если я пошел бы в 99,5% к любому другому прокурору бы, нас бы просто поставили бы на три буквы.
Но он оказался адекватным. Он как бы готов был с нами работать. Он как бы готов был меня выслушать по какой-то причине. А прокурор в США – это очень серьезная должность? Да, они очень, да. Влиятельная? Да-да-да. Это очень влиятельная должность. Очень много, как бы, power. Должен понимать, что когда прокурор по статистике начинает дело в суде, 98% времени это заканчивается приговором.
Это очень влиятельная фигура. Они контролируют ФБР, можно сказать, секретную службу. То есть они работают с прокуратурой. У нас говорят так, что люди в костюмах, говорят людям с пистолетами, что делать. И прокурор – это люди в костюмах, а агент – это люди с пистолетами. Поэтому, да, это очень влиятельная фигура. Но именно Орландо оказался просто адекватным, хорошим человеком.
Он не послал нас на три буквы, он просто говорит «хорошо, я тебя выслушаю, я хочу увидеть, я хочу понять, я хочу с вами работать и посмотрим, что мы можем сделать». И когда мы перевели твои белорусские документы сюда, там было много страниц, понимаешь?

Павлович:
Там страниц, наверное, под 80 было в общей сложности, а приговоров было 3. Короче, страниц 120-150 в общей сложности.

Адвокат:
Да, и смотри, большинство прокуроров бы, они бы даже не стали это читать, понимаешь, они бы сказали, забудь про это дело, что хочешь в суде, мне это не волнует. Он это как бы посмотрел, он как бы просмотрел документы, там много было страниц, это ему заняло, наверное, часами, понимаешь. Я ему говорю, ну посмотри, человек отсидел 10 лет за то, что он уже отсидел, за то, что он делал против Америки.
А в американской юрипруденции есть такой концепт, называется дабл джеппери. Дабл джеппери, как бы, имеет много разных, как бы, понятий. Одно из понятий – это когда человека судили, нашли его невиновным, а после этого в вердикте находятся новые улики, его уже судить второй раз не могут. Допустим, это очень знаменитый был пример в Америке в девяностых. Один мужчина, изверг, значит, убил женщину в своем доме.
Он ее пытал, мучил, ее убил, потом закопал у себя в дворе. Его арестовали, был суд присяжных, и его на суде присяжных нашли невиновным. Значит, невиновным. Дело закрыли, он невиновный, все, закрыто дело. Проходит полгода, дом, который он убил, эту женщину он продал другим людям. Значит, новый хозяин этого дома въезжает в дом, проходит пару месяцев, и они находят, они там делали ремонт, и в полу случайно находят пленку, значит, фотопленку видеоплёнку, где этот человек снимает, что он эту девушку убивает.
По принципам дабл джеппери, несмотря на то, что есть улики 100%, что он виновный, его не могли судить второй раз. То есть человек-убийца на свободе.

Павлович:
А у нас бы судили по вновь открывшимся обстоятельствам.

Адвокат:
В Америке, если уже есть вердикт невиновный, всё. Если потом выходят новые улики, что ты виновный, второй раз тебя уже судить не могут. Это один принцип дабл джеппери. Второй принцип дабл джеппери это, что если человек уже понес наказание за преступление, его нельзя наказывать второй раз. То есть человека можно только наказать один раз. И я ему говорю, Арландо, человек уже отсидел 10 лет в тюрьме.

Павлович:
И конкретно за ваши эпизоды.

Адвокат:
Да, за ваши эпизоды. Я ему говорю, вот, агенты, посмотри, вот, в приговоре там даже все написано об этом. И он такой, говорит, ты знаешь, агенты, которые на твоем кейсе работали, они уже давно ушли из секретной службы, я не могу с ними связаться, я не знаю, это белорусские документы, я не знаю, как я могу им доверять,
я не знаю, он говорит, я не знаю.

Павлович:
Ну и тут еще война началась. Вообще как доверять? Я же тебе писал тогда как, да? То есть сделайте официальный запрос в Министерство юстиции, в Генеральную прокуратуру, в Верховный суд, в МВД, допустим. А и в Министерство иностранных дел. То есть в 5 инстанций хоть одна и ответит. Ну, тут война началась и так далее.

Адвокат:
Я ему этот вариант предлагал.

Павлович:
Официал реквесты.

Адвокат:
Да, я ему говорил, сделай официальный. Если ты не веришь в то, что я тебе дал, без проблем. Сделай официальный запрос.

Павлович:
Я не рассчитывал, что он поверит. Мы просто показали, а его задачей, конечно, было сделать официал реквест.

Адвокат:
Да. 100% это то же самое, что я ему сказал. Я ему сказал, Арнадо, хорошо, ты не хочешь верить моим документам. Ты не хочешь верить книжке, которую ты прочитал, эту книжку. Ты не хочешь верить моим утверждениям. Без проблем. Значит, сделай запрос в Белоруссию. И то, что ты получишь, ты получишь. И потом посмотрим, я прав или нет. Он мне говорит, я не хочу делать запрос в Белоруссию. Это такой бигдил, я не знаю.
Он мне говорит, я тебе дам другой вариант. «Если ты найдешь этого агента, вот это Кинзли…».

Как адвокат искал агента Секретной службы
Павлович:
Райан Книзли?

Адвокат:
Да, Райан Книзли. Да-да-да, что-то такое. Он говорит, этот агент давно уже ушел в секретную службу, он уже как бы в частной индустрии, он как бы частный гражданин. Он говорит, если ты этого агента найдешь, ты с ним свяжешься. И если этот агент позвонит мне, прокурор позвонит мне и скажет, что да, то, что было написано в документах, это правда, и что они участвовали, потому что это было 15 лет назад, понимаешь? Он уже сам не знает, что там было, что там не было.
И он говорит, если мне этот агент позвонит и скажет, что да, это было правда, может быть, я тебе поверю. И я начал охотиться за этим агентом. Во-первых….

Павлович:
Ленке Дэйна, я помню.

Адвокат:
Ты скидывал Фейсбук, Ленке Дэйна. Да, я писал его, я в эфире его гуглил, я его пытался найти, какими только путями. Я ему писал в Линктон, а там в Линктон для того, чтобы написать месседж, тебе надо быть как бы премиум мембер, это платно.

Павлович:
Ну, дают они на 7, по-моему, дней или на 10.

Адвокат:
Я уже точно не помню, мне пришлось зарегистрироваться на Линктоне, как бы апгрейдить свой аккаунт, чтобы я мог переписываться. Я ему, значит, пишу на Линктоне, он мне не отвечает. Потом, значит, я нашел, что он, он работал в секьюрити, есть такая большая компания, называется Коско.

Павлович:
Коско, да?

Адвокат:
Коско, да.

Павлович:
Сеть супермаркетов?

Адвокат:
Да, да, сеть супермаркетов, где ты покупаешь по оптовым ценам.
И он там работал в сайбер-секьюрити, в этом Коско. Я ему в этот Коско звонил, писал имейлы, я ему оставлял сообщения. Он меня просто игнорировал. Я не знаю почему, просто не перезванивал. Я ему и такими путями, и такими путями.

Павлович:
Но ты думаешь, что твои сообщения и что-то до него дошло все? Он просто игнорировал, или все-таки еще не дошло?

Адвокат:
Ну, я ему оставлял голосовое сообщение на его телефоне в Коско. То есть я ему звонил, поднимал трубку его секретарша. Я говорил, можно поговорить с Райаном? Он говорит, я тебя переведу на его линию. Поднимался автоответчик, и я оставлял сообщение. Несколько раз так. Я думаю, что он, наверное, должен был это услышать. Или от секретарши узнать, что я звонил. Я ему на Линкедане писал, я ему имел. Он меня просто, просто меня игнорировал.
Проходит какое-то время. И я, значит, звоню обратно Арландо. Я говорю, Арландо, я... No way. А? No way. Я ему говорю, да, я говорю, что я не могу как бы добиться до него. Я не знаю, ну, я не знаю, что делать, понимаешь? То, что ты просишь, это, в принципе, невозможно. Поэтому вот я ему сказал, он работает в Коско, может быть, ты можешь с ним связаться. Он мне говорит, что нет, я не буду ни с кем связываться, я занят туда-сюда, мне это неинтересно.
Если ты его найдешь, я с ним поговорю, может быть, я что-то там передумаю. И я продолжал его искать, но в конце концов я понял, что с Райаном у меня ничего не получится. И поэтому мне надо было как бы разработать другую стратегию, для того, чтобы этот кейс продвинуть вперед. И тогда, если ты помнишь, в мае я написал большое 15-страничное письмо, это было мае 22-го года, ну, почти год, немножко больше, чем год назад.
Я ему пишу громадное письмо этому прокурору Орландо. У тебя от этого письмо есть, если ты хочешь...

Павлович:
Да, мы покажем на экране, какие аргументы мы используем.

Адвокат:
Да, если ты хочешь его запостить на Ютубе, это твое решение уже. Я ему написал громаднейшее письмо, там 14 страниц. Как экспонаты я к этому письму приложил, по-моему, там 14 было экспонатов. Там были, значит, твои...

Павлович:
Ну, эти примеры, прецеденты, да, ты имеешь в виду?

Адвокат:
Там были прецеденты. Плюс там, значит, были вот эти вот документы, которые мы получили из белорусского суда. Там было много разных вещей. И я в этом письме делаю разные аргументы. Первый аргумент я ему как бы делаю, я ему говорю, что смотри, Если мы пойдем в суд, если я подам петицию в суде и пойду к судье, буду эти аргументы делать, мы можем выиграть на основании этого, допустим, этого и этого.
Это первый был мой аргумент. Второй аргумент, это был дабл джеппери. Я ему говорю, ну, Орландо, посмотри, вот есть прецеденты, вот есть законы.

Павлович:
Ты там, по-моему, на дабл джеппери около семи примеров привел, что вот такое уже было.

Как адвокат уговаривал прокурора закрыть дело
Адвокат:
Да, да. Я ему говорю, что человек отсидел 7 лет, 10 лет в тюрьме. И плюс я ему говорю, что вот еще, то есть, аргумент, что комплейн. Я еще в то время не знал, что у тебя был индайтмент. Мы это потом случайно, сейчас расскажу, узнали, что у тебя есть индайтмент. Потому что, если я бы знал это, я бы по-другому к этому подходил бы. В тот момент я только знал, что у тебя есть комплейн. И все. Я ему делаю разные аргументы. Я ему это все присылаю.
Я ему говорю, Орландо, мы идем, если ты это добровольно сам не снимешь, вот эти вот аргументы, которые тебе сейчас привожу в этом письме, я подаю петицию в суде, и мы идем в суд, и мы будем воевать в суде, чтобы сам судья этот комплейн закрыл. Он молчит. Ты должен понимать, что это все заняло 3 года, это все длилось 3 года. Я ему там звоню, ну что, как бы его подталкивали, ну команд, какой прогресс, что, что, что, что.
И потом, значит, в конце 22-го года у нас же начались переговоры как бы уже по этому документу, который я ему отослал. И случилась такая вот интересная вещь. Он мне говорит, случайно, мне кажется, он сам забыл об этом, что я не знал, что нет индайтмента. Он мне сам об этом, он забыл об этом. Так а почему это скрывается вообще? Смотри, индайтмент, он засекреченный. Обычно, как правило, в большинстве кейсах индайтмент называется underseal.
То есть он засекречен и он только как бы открывается после ареста человека. Причина почему? Потому что они не хотят, чтобы человек в большинстве случаев знал, что у него противонебось уголовное дело, потому что если он знает, он будет скрываться. Там есть много моментов. И в тот момент, все этот период до конца 22-го года, я вообще не знал, что у тебя есть индайдинг, что они этот кейс показали гранд-жюри.
Все те аргументы, которые делают, что типа комплейнт не свежий, что там есть определенные сроки между комплентами и индайтами, которые были нарушены. Эти все аргументы относились только к компленту. Как только у тебя получается индайтмент, большинство этих аргументов, они отпадают. Да, документы... Но даблджопари все равно? Даблджопари нет, даблджопари нет. Но все равно я понимал, что это не такой самый сильный аргумент, чтобы это дело закрыть. И мы, значит, с ним ведем переговоры.
Я ему звонил постоянно. Но я вот так уже его забадал, что это вообще надоело ему. Я уже думал, господи, он мне скоро на трибоку пошлет, типа, отстань от меня. The number you have dialed is not available. Да, да, да. Сто процентов, сто процентов. И в конце года, в конце 22-го года, я уже понимаю, что он уже просмотрел этот документ, что он просмотрел все мои аргументы.
Он почитал уже вот эти белорусские документы все, которые мы ему передали, мне показалось, что он уже начал верить, то есть мы его убедили в том, что ты на самом деле отсидел за то, что тебя обвиняют в Америке. Это была самая главная вещь.

Павлович:
Ну, вообще, все же просто было, да? Просто отправь официальный реквест, к секретарю скажи, что, слушай, направь в Белорусскую прокуратуру и в Минюст на всякий случай, туда и сюда, в пять мест, отправь один на тот же запрос, пришлите, пожалуйста, копию приговора суда. Самый простой путь был.

Адвокат:
Он отказывался это делать. Просто отказывался.

Павлович:
Ну мы-то понимаем, что это самый простой прям путь был.

Адвокат:
Ну для нас. Я ему говорил, у тебя есть специальный процесс – сделай заяву Белоруссию, вам ответят. Не хочешь верить мне, ты поверишь белорусскому суду. Он это отказывался делать. И поэтому я вот это вот мучился год или больше для чтобы просто его убедить, просто убедить его, чтобы он нам поверил, что ты на самом деле отсидел 10 лет за то, что ты сделал против Америки. И самое главное, мы должны, я должен, моя работа была в чем? Убедить его, что ты уже поповел...
Две вещи. Первая, что ты уже понес наказание за то, что ты сделал против Америки. Второе, что ты не занимаешься киберпреступлением, что ты журналист, инфлуенсер, у тебя есть ютуб-канал, ты вообще от криминала и что просто по справедливости они должны это дело закрыть. У нас самый главный прогресс был в конце 22-го года, когда, значит, Ястин начал вести переговоры, и во время разговора с ним у него случайно, мне так показалось, случайно вылетает сорта, в суде уже есть против тебя индайтмент.
Не просто комплейнт, а индайтмент, которому там зафайлили в середине нулевых, и он с того времени в суде висит. Мне показалось, что он даже не понял, что он проговорился. Понимаешь? Я не думаю, что он должен мне об этом был сказать. Мне кажется, что я с ним так давно уже работаю, и он просто забыл все эти вот комплейнты, индайты, и он просто проговорился.
Он говорит, да, там есть индайтмент. Я когда это услышал, такой вау. Я был в шоке. Потому что я понял, что большинство аргументов, которые я писал в письме в мае, они вообще отпадают. И что если бы мы пошли в суд с этими аргументами, 99% мы просто бы проиграли бы.
Слава Богу, что мы решили с ним работать по-хорошему. Что мы не подавали петиции. Я просто с ним по-человечески работал. Без всяких войн в суде. Потому что отбить индайтмент... Комплейнт – это одна вещь. Там есть несвежий комплейн – это одна вещь. Индайтмент отбить по американскому закону вообще невозможно. И значит он мне говорит, да, ты у меня есть индайтмент.
Он говорит, ну, ты знаешь, да, ты меня уговорил. Я верю тебе, что он отсидел за то наказание, которое он повел, которое он сделал против Америки. За то преступление, да? Да, значит, за то преступление, которое он сделал в Америке. И причем в том 14-ти страничном письме, которое я ему прислал, я ему даже давал в этом письме примеры. Я ему говорю, посмотри, вот здесь написано, Райан Кинзи.

Павлович:
Я делал тебе пометки, страница такая-то, страница такая-то, и обводил их.

Адвокат:
Да, так что я сделал? Я взял твой комплейнт, который был публичный, я взял приговор и я, значит, их сравнил. В этом же письме это все как бы описано. И я ему говорю, посмотри на американское обвинение и сравни его с белорусским приговором. Там почти то же самое. Ну там то же самое.
И он мне говорит, ты знаешь, да, прошло, по-моему, уже было начало 2023 года, он мне говорит, хорошо, Игорь, ты меня убедил, я тебе верю, я тебе верю, что он уже понес наказание за Америку, но он мне говорит, ты понимаешь, что я не решаю все сам, я не могу просто сам по себе закрыть дело.

Павлович:
А он прокурор, получается, округа, да?

Адвокат:
Он говорит, я не могу это дело просто закрыть, потому что я так решил. Мне надо пойти к моему там супервайзеру.

Павлович:
То есть еще более выше стоящий прокурор? Да, да. Это прокурор штата?

Адвокат:
Не, не, в прокуратуре он же не самая последняя инстанция, у него там есть менеджер, у него там есть главный прокурор всего дистрикта. Он говорит, я не могу просто так, это не моё решение единственное, я не один человек, который это решает. Мне надо пойти к моему супервайзеру, к моему менеджеру, к моему боссу, чтобы это им всё показать, это им всё объяснить и посмотреть, что они скажут.
Если они согласятся, что это дело справедливо можно закрыть, может быть, мы его закроем, но это должно занять времени. Он мне говорит, что это займет какое-то время, пару месяцев, я не знаю, я вообще не знаю, что мне супервайзер скажет, может мне вообще откажут, я не знаю, оно есть как есть, иди к супервайзеру, что я могу сделать, иди к супервайзеру и посмотрим, что будет.

Павлович:
В Америке, кстати, сейчас судят даже по трем статьям, он признает обвинение сына Байдена, этого хантера. Налоговое преступление и обвинение в нарушении хранения оружия.

Адвокат:
Он берет сделку на малотяжкое преступление. Они договорились, что тюрьмы у него не будет. Дадут условное.

Павлович:
Вы представляете, что в наших странах, в России, Белоруссии и так далее, что сын президента вообще попадает под суд даже. Вы можете представить, чтобы хотя бы кто-то посмел дело завести? Не то, что не говоря уже о суде. Вот ругают Байдена, до смешного доходит, а вот сына тем не менее. Я не хвалю Америку, особо пока нет причины ее любить, но в целом, наверное, все-таки как-то более прозрачно все и более открыто.

Адвокат:
Смотри, у нас хорошая система правосудия, она не идеальна. В моем мнении, разное есть мнение, спросишь сто людей, пустишь сто разных мнений. В моем мнении эта система хорошая. Она хорошая система, она не идеальная, там есть вещи, на которые можно работать. Но в принципе, да, она независимая, и даже родственники политиков хватают уголовные дела.

Про дело Трампа
Адвокат:
Даже бывший президент Трамп, сейчас его обвиняют в уголовном деле.

Павлович:
И что ты, кстати, по Трампу думаешь?

Адвокат:
Я думаю, что ему плохо, плохие дела, что обвинения очень сильные. У него сейчас два уголовных дела в Нью-Йорке и это штатный кейс, и во Флориде федеральный кейс.
Плюс еще два дела у него идут, скорее всего, в конце этого лета у него будет еще дело уголовное в Джорджии и потом другое федеральное дело в Вашингтон-Дисси на то, что было 6 января, когда там Конгресс, поэтому я думаю...

Павлович:
Просто он же пытается обернуть дело так, что это политическое преследования с целью не допустить его до участия в следующих выборах.

Адвокат:
Это его теория, каждый имеет право на свою защиту. Метод защиты. Да, каждый имеет право утверждать, что он как бы себя защищает, это нормально, посмотрим, чем закончат суды присяжных. Но единственное, что я скажу, что уголовный гренд жюри расследования, которое началось в Америке, оно началось до того, как он объявил свою кандидатуру на президента.

Павлович:
И это играет тоже свою роль?

Адвокат:
Просто большинство людей говорят, что причина, почему он объявил свою кандидатуру на президент так рано...

Павлович:
А, чтобы избежать уголовного преследования.

Что было в кейсе Сергея
Адвокат:
Чтобы избежать уголовного преследования. Правда, неправда, я не знаю, но то, что некоторые люди говорят. Поэтому система у нас хорошая. Она не идеальная. Я думаю, что твой пример показывает, что в ней можно работать, и если особенно у тебя адекватный прокурор и талантливый юрист, и выбираем правильную стратегию, дело можно закрыть.
Так что было в твоем кейсе? Мы уже пришли до 23-го года, он мне говорит, что нам надо супервайзер, я не могу это сделать сам, мне надо там посоветоваться и мы ждали месяцами потому что я ему там я не хотел как бы чисто его
как бы бомбить на телефоне там каждую неделю там прошло там три недели я ему позвонил он мне говорит о нет еще нету ответа нету я еще жду мне надо поговорить с агентами надо поговорить там с босса моим там то все там Вашингтон там пятая десятая и проходит месяцами месяца проходят, я ему звоню, и это просто было, он мне говорит, Игорь, ты знаешь что, я все просмотрел, я все прочитал,
я все твои аргументы выслушал, я прочитал это письмо, которое ты сделал, 14 страниц, я поговорил со своим супервайзером, и мы решили, как Америка, как прокуратура, американская прокуратура, что нам больше Сергей не интересен, что Но мы, значит, в Интерполе снимаем редноуты, на основании которого людей задерживают, когда они пересекают границу.

Павлович:
Вы же помните, меня задерживали даже, когда в этом было осень, вот два года будет, да, в Петербурге тогда, на основании этой красной именно метки Интерпола.

Адвокат:
Да, да, да. И, значит, он мне говорит, Игорь, мы, значит, решили, что мы прекращаем дело против Сергея. Ты нас убедил, что он, во-первых, отсидел за наказание, за Это преступление против Америки, это первое. Да, десять куполов на спине, там, набито. Это первое. Второе, что он уже не криминал, что он журналист, что он инфлюенсер, что он занимается легальной деятельностью.
А это тоже значение имело какое-то? Да, да. Но смотри, если бы они подозревали, что ты до сих пор занимаешься киберпреступлением, они бы никогда не сняли бы с тебя это дело. Никогда. Потому что зачем, какой смысл, понимаешь? Если ты до сих пор преступник. И вот это было очень важно. Я ему говорю, смотрите, я ему даже каждый месяц высылал, типа, о, смотри, у него уже там 400 тысяч подписчиков, там через пару месяцев 425 тысяч подписчиков.
Типа, он растет, посмотри на его видео туда-сюда. Какие темы он обсуждает. Твой Ютуб на русском, поэтому он как бы не мог понять. Я как бы пытался объяснить. И уже вот в этом году он мне говорит, Игорь, мы закрываем дело против Сергея, ты нас убедил, он хороший человек, он не в кибере, он уже наказание понес, и то, что он уже сделал.
И просто он говорит, этому делу уже так долго, как бы жестоко уже прошло лет, какой смысл сейчас его уже садить сейчас? Ну, через год будет 20 лет, Рома. Он говорит, какой смысл уже, мы готовы это дело закрыть. Я просто когда это услышал, я тебе говорю. Потому что я тебе скажу честно, когда мы начали весь этот процесс в 20-м году, я никогда не мог поверить, что это так успешно все закроется.
Я, конечно, надеялся, я хотел тебе помочь, потому что я когда твое видео увидел, вот на Ютубе, твой первый-первый ролик, меня это очень сильно задело. Я просто вот, знаешь, я стал юристом не того, чтобы зарабатывать деньги. Вот честно.

Павлович:
Ну и это тоже.

Адвокат:
Я стал юристом не то чтобы помогать людям. Я все кейсы сам веду. У меня нет помощников. Как у очень многих юристов, ты нанимаешь одного юриста, тебе продают непонятно кого, Петю, Машу, Гришу, я не знаю, еще пятого, кого-то другого, непонятно кого. Ты нанимаешь одного человека, а на самом деле в твой кейс идет другой человек, тебе какие-то мифические команды продают. Я все уголовные дела веду сам.

Павлович:
Но это же тоже у тебя время ограничено, тем более ребенок маленький.

Адвокат:
Ну да, у меня сейчас родилась дочка недавно, но все равно мне это интересно. Понимаешь, мне это интересно, во-первых, таким образом, когда ты ведешь все сам, ты получаешь громадный опыт.

Павлович:
Опыт, да.

Адвокат:
Громадный, когда у тебя нет никаких помощников, когда я по всей Америке летаю, у меня все появления в суде. Это не значит, что я все выигрываю. Понимаешь, суд такая вещь, что иногда ты выигрываешь, иногда ты проигрываешь. Все бывает в суде, понимаешь, нет никаких гарантий. И прокуратура так работает в уголовном праве, что они перед тем, как начать какой-то кейс, они собирают такую базу улик, что по статистике оправданные договоры в Америке там вообще там, ну, мизерный процент.
Я знал, что когда за твое дело взялся, я хотел тебе помочь, но я не знал, что мы сможем, как бы, что я буду успешным, что я хотел попробовать, я хотел как бы сделать все возможное. И я еще помню, ты говорил, что ты обращался к разным юристам, что до того, как я тебя познакомил...
Около двух было, да. Не около, а точно два было. Да, что до меня ты обращался к разным юристам, и никто тебе не мог помочь вообще. Тебе все какую-то кооперацию предлагали непонятную, еще какие-то тупые темы. То есть никто тебе не мог помочь. Я единственный, который вот нашел путь не потому, что ты позвонил мне, не потому, что ты мне заплатил деньги какие-то большие.
Я просто хотел тебе помочь как человеку. Понимаешь, вот просто помочь тебе хотел. Но я не знал в тот момент, что мы будем успешны. И вот три года спустя, ну, там, два с половиной года спустя, когда он мне говорит, Орландо, на телефоне, что, Игорь, мы закрываем кейс против Сергея, У меня просто упало сердце, серьезно. Я просто был в таком шоке, и ты себе это представить не можешь.
Я помню, когда я тебе позвонил, рассказал об этом, мы вообще были, ну, как бы в шоке оба. И какая сейчас ситуация?

Павлович:
Даже мой кот был шокирован. Серьезно, я Кате рассказывал, он Владу рассказывал, коту рассказывал, все были в шоке.

Адвокат:
А, ты BadB рассказывал об этом?

Павлович:
Нет, Владу, своему.

Что сейчас с делом Сергея
Адвокат:
А, своему Владу, я понял, окей, окей. И что у нас сейчас есть? Смотри, сейчас мы в Дубае, сейчас конец июня 23-го года. Сорок градусов жары. Ой, это вообще ужас. Что у нас сейчас на данный момент есть? Забрали тебя с Интерпола. В Интерполе теперь ты не находишься. Теперь не заинтересованы тебя арестовывать. Они не заинтересованы тебя судить.
Но они должны пойти... Слушай, что такое indictment? Индайтмент – это официальный документ, который прокурор просто не может сам прийти в суд и его забрать. Они должны получить разрешение судьи. Понимаешь? Это только судья, только сам судья может индайтмент задисмиссать.

Павлович:
Ну, как последняя инстанция.

Адвокат:
Да, да. Это не может сам прокурор. То есть прокурор может прийти в суд и сделать рекомендацию, сказать, типа, вот, судья, мы хотим этот индайтмент задисмиссать, пожалуйста, по каким-то причинам. Ну, в конце концов, это решает только судья, это не решение прокурора.

Павлович:
Ну, это по всему миру так, в принципе, финальную точку суд ставит, если уже дело передано туда, как бы.

Адвокат:
И самое интересное, что были ситуации, когда судья говорит, нет, я не буду, я вам не разрешу этот indictment закрыть. Вот вы его подали, вы должны это дело вести до конца. Это не мои проблемы. Грен-жюри сказало, что было преступление, все. Так это в каких случаях такое бывает? Ну, это в таких экзотичных случаях. У меня такого никогда не было. Но ты об этом слышишь.
Что если, допустим, человек, допустим, кооперировал, или, допустим, какие-то другие причины, и прокурор говорит, мы хотим индайдинга десмиссить. А судья говорит, как? Нет. Он сделал там такое тяжкое преступление. Это несправедливо. Он, допустим, там убил два человека, вызвал какую-то маленькую кооперацию, хотите дать им или кейс закрыть, или какое-то маленькое дать ему наказание. Судья может сказать, нет, я этого не принимаю.
Это очень редко бывает. 95% кейсов судья скажет так, как говорит прокурор. Но в принципе идея в том, что судья может отказать. Нет гарантии, что судья скажет да. Поэтому на какой стадии мы находимся сейчас? У тебя есть этот индайтмент, который засекречен, я даже его не видел.
Сейчас просто лето, сейчас как бы у нас конец июня, в Америке очень много людей в прокуратуре уезжают на отпуск, у нас вообще в августе там вообще все закрыто, ничего нету, и не только прокуратура, но и сами судьи, да, как бы уезжают на отпуск. Я уже сказал, они за тобой не гоняются, им ты не интересен, они Red Notice в Интерполе сняли, и они не планируют тебя арестовывать и экстрадировать в США, но у нас есть последний шаг остался, где мы должны пойти в суд, где прокуратура должна подать именно петицию в суд, и у нас будет слушание.
У нас будет слушание в Сан-Диего, где, на котором, на этом слушании, я надеюсь, что оно будет, я не знаю точно, у нас сейчас даты как бы точно нет, но я думаю, что оно будет или в сентябре или в октябре. Я не думаю, что оно будет этим летом, потому что, во-первых, прокуроры заняты, плюс это лето.
Ну и с сентября, наверное,

Павлович:
Тоже более важные дела, наверное, ближе к октябрю там.

Адвокат:
Я думаю или в конце сентября или в октябре. Поэтому я не знаю, когда это видео выйдет. Если оно, это видео, выйдет до этого, может быть, ты потом сделаешь маленький апдейт, когда уже формально у нас будет слушание в суде. И когда уже судья сам официально задисмиссовать индайтмент. И вот уже после этого ты будешь, ну, как бы полностью свободен. Как бы 100% уже индайтмент будет закрыт, и они уже никогда не смогут сделать новый индайтмент.
Потому что, как бы, есть срок годности. В федеральном деле он, как бы, 10 лет. Если в течение 10 лет после преступления дело не начано, уже его начать нельзя. А у тебя последние уголовные дела были там в нулевых. В 2008 году. Да. И поэтому то, что мы сейчас ждем. Поэтому смотри, ты можешь ездить по миру. Ты можешь жить, где ты хочешь жить.
В России или в другой стране, где ты решишь. Но не здесь. Ну, не в Дубае, да? И где ты решишь. Твое дело, можно сказать, уже, я бы сказал бы так, закрыто. Осталась только формальность. Это мы в сентябре или в октябре. Мы идем в суд в Сан-Диего. Прокуратура подает, значит, петицию.
Твое дело закрыть. Судья, может быть, не сразу сделает решение. Потому что мы, когда подаем бумаги в суд, судья тоже занятый. Понимаешь? У него там сотни дел. Особенно в Калифорнии. Там очень такой как бы busy, ну, как бы дистрикт. Там очень много уголовных... Там очень милигалов много. Поэтому я думаю, что, значит, они подадут бумаги, Я думаю, в сентябре, в октябре посмотрим, сколько судье займет, чтобы это все просмотреть, почитать и назначить слушание.
И я надеюсь, что уже к концу этого года, я надеюсь, что уже кейс будет полностью уже официально задисмиссовать. И уже после этого можно сказать, что ты уже как бы 100%, сейчас, как бы сказал, 99%, а уже после этого, последнего шага, это уже будет 100%. Но я думаю, это формальность. Я не думаю, что какие-то будут проблемы, потому что чтобы судья отказал прокуратуре индайтмент задисмиссовать, я думаю, особенно кейс, у которого 20 лет, я думаю, шанс на это ноль.
Поэтому я думаю, что ты можешь не волноваться. Скажем так, 99,9% твой индайтмент будет закрыт в этом году.

Чем еще занимается Игорь
Павлович:
Но 99,9% это больше, чем 95%, о котором ты говорил. Такой вот получается выпуск, друзья. Немножко волнительно всё это было, волнительно было вылетать первый раз из России, зная такой послужной список за плечами. Волнительно было проходить, я с женой в Грузию поехал.
Кстати, Тбилиси мне очень понравилось, после этого еще в Дубай прилетел, и нигде никаких не возникло проблем. Игорь Литвак, zontlaw.com, у него сайт мы оставим под видео, и видите, вот человек, который сам ходит по судам и звонит прокурору и решает ваши проблемы и наши тоже. А что еще за направление у тебя? Я еще занимаюсь эмиграцией.
То есть уголовное право, на моем примере, окей, что еще?

Адвокат:
Эмиграция, я делаю эмиграцию, эмиграционное право, у меня есть сайт, называется zontlaw.com. Тоже очень много людей с России, с СНГ.

Павлович:
Ты имеешь ввиду получение статуса беженца?

Адвокат:
Статуса беженца, воссоединение семьи, все, что угодно. Бизнес-визы, визы по таланту. У меня даже были ребята, которые открыли конкурент Uber. Была такая компания, называлась Fasten. Это был типа ride-sharing, они были в Бостоне, три россиянина, они сделали инвестицию, открыли такую компанию в 2015-2016 году в Бостоне, они конкурировали с Убером.
Ты можешь представить? С Убером. И мы на основании этого сделали им грин-карты, всем, этим трём россиянинам. Эта компания потом обанкротилась, но неважно, они как бы не выдержали битву с Убером, но это был очень интересный проект.

Павлович:
Но это им нужно было для визы или они реально хотели.

Адвокат:
Развивать проект? Но, но, это реальный был проект. Они работали, у них было, значит, в Бостоне они взяли рынок, у них был рынок в Техасе. У них на самом деле был райт, у них был эп крутой, это FastenApp, это был райтшеринг, это был очень крутой проект. Я так за них болел, я думал, неужели это убьет Uber. Они Uber не убили, они поработали пару лет на американском рынке, и потом конкуренцию с Uber, с Lyft не выдержали, и пришлось компанию закрыть.
Но Greencard они получили.

Павлович:
Можно вот талент-визы, они на каких основаниях даются? Блогерам могут, например, дать талент-визы?

Адвокат:
Нет, блогерам визы не дают талант. Дают талант, допустим, ученым, атлетам, спортсменам. Потом, значит, дают какие-то вот, делаешь какие-то там разработки там вот такие как бы новые, такое.

Павлович:
А предприниматели? Ну, в твоем случае они просто бизнесмены были, предприниматели создавали же какой-то вид бизнеса.

Адвокат:
Да, но это не талант виза. Талант виза немножко другое. Предприниматель виза – это немножко другое. То есть, когда человек открывает компанию в Америке и влаживает в Америку, в эту компанию деньги, и эта компания работает, и ты, как будто там CEO, какой-то executive, тебе на основании этой компании, которая работает в США, дают тебе статус PMJ. Это один способ. Потом есть другой способ, можно просто купить грин-карту.
На самом деле не купить, но просто, допустим, сделать инвестицию в США.

Павлович:
Ну там я читал, недавно там порядка 800 или 900 тысяч долларов на сегодняшний день.

Адвокат:
Там есть два типа визы, значит, инвестиция. Там есть инвестиция 500 тысяч, и там есть инвестиция 1 миллион долларов. То есть тебе не надо никакую там открывать компанию. Ты просто, допустим, ставишь, допустим, ты вложил, допустим, оно очень популярно сейчас в Америке, ну, одно время было влаживать в недвижимость. Ты как бы инвестируешь, допустим, миллион долларов в эту недвижимость. Ну, там кто-то строит небоскреб, ты ему дал миллион долларов. На основании этого ты можешь сделать грин-карту тоже.
То есть вот такие способы. То есть есть H1B, то есть рабочие визы. Люди приезжают в Америку для работы на Google, на разные американские компании. Поэтому мы занимаемся этим. Сейчас, я бы скажу, в последнее время, когда началась война, очень много россиян через Мексику, просто такая волна...

Павлович:
Нелегалов?

Адвокат:
Они как бы легалов, я объясню, как это работает. Очень много россиян едут в Мексику, которые хотят как бы эмигрировать в США. Они идут в Мексику. Мексики приходят к границу с Америкой и сразу идут к офицеру. То есть они пытаются пройти нелегально. Они доходят до американской границы и сразу к афицеру американскому, миграционному. И они ему говорят, вот у нас по таким-то или по таким-то причинам мы хотим получить политубежищество в США.
И им дают, хорошо, без проблем.

Павлович:
А их, может, обратно выпрут и всё, идите в Мексику обратно? Нет, нет, не могут. Он же ещё не на территории США.

Адвокат:
Нет, человек это работает. Первый, ты подходишь к офицеру, и ты офицеру должен свою историю рассказать. На каком основании ты пошел в политубежище? На каком основании? Должен ему рассказать историю. Офицер – это первый человек, который эту историю слышит.
Если офицер решает, что у тебя на самом деле есть, на основании той истории, которую ты рассказал, у тебя есть как бы основание на политубежище, тебе дают такую бумажку, в Америку впускают, в большинстве случаев так и есть, их запускает США, тебе дают там право на работу и, допустим, через полгода в миграционный суд. И вот сейчас последний, когда началась война в Украине, очень большая волна россиян через Мексику, вот так сейчас приезжают в Америку. У меня сейчас просто куча кейсов по этому поводу, и посмотрим, чем это все закончится.
У людей разные истории, некоторые...

Павлович:
Но с какой лучше всего идти?

Адвокат:
Ну нет лучшей, она должна быть правдивая, понимаешь?

Павлович:
Не, ну, любую можно сделать более-менее правдивую. Ну, допустим, по полу, ну, по гендеру, там, типа, гей, например, ЛГБТ, да, может быть, больше шансов. У баптистов меньше, к примеру, там, еще что-то.

Адвокат:
Я бы не сказал, что вот, если ты, допустим, гей, у тебя там больше шансов, чем, допустим, потому что тебя пресекали, потому что ты ходил на пикеты или, допустим, ты работал в штабе Навального. У обоих в этих, как бы, ну, основании есть хорошие шансы. Только надо понять, если у тебя есть доказательства, понимаешь, мне иногда люди звонят и говорят, «Ой, я выходил на единочный пикет, и меня там задержали». Окей, у тебя есть какие-то документы суда, у тебя есть документы с полиции, у тебя есть свидетели, у тебя есть фотографии.
Мне надо какие-то улики. Просто прийти в миграционный суд, просто рассказать историю – это недостаточно.

Павлович:
Фотографии еще, может быть, какие-то там….

Адвокат:
Фотографии, там, свидетели. У нас были случаи даже, но это было не с Россией, у меня была клиентка с Нигерии. Это с Россией никак не связано. Когда у нас было слушание, у нас было два свидетеля в Нигерии. Я организовал им, чтобы они пошли в американское посольство в Нигерии и по видео, в миграционном суде в Америке, через видео давали показания.
Такое тоже. То есть у тебя должны быть свидетели. Тебя просто с твоего рта рассказать историю – это недостаточно. Это просто недостаточно. Тебе надо что-то больше иметь.

Павлович:
Ну а русским сейчас дают политубежище в США после начала войны. Дают? Или это ухудшилось ситуацией?

Адвокат:
Да, дают. Законы по политубежищу американские не изменились. Они были такие же и до войны, и такие же остались после войны. Тебе надо просто доказать, что на основании 5 категорий, твоя сексуальность, политическое мнение, твой гендер, там это мужчина или женщина, политическое мнение.
На основании этих 5 категорий ты должен показать, что если ты вернешься, допустим, на родину, то может быть любая страна, неважно, Россия, куда угодно, что тебя будут как бы пресекать, тебя будут репрессии. Тебе нужна защита в Америке. Если ты это можешь доказать, тебе дают, конечно, без проблем. Очень много россиян, которые... Ну смотри, война сейчас полтора года идет уже. Иммиграционные суды перебиты, они как бы заполнены. И люди ждут суд, они могут ждать год-два.
И люди, которые начали приезжать в феврале 22-го, у них только вот сейчас начинаются суды. Вот только сейчас. Поэтому такой большой статистики, потому что она только начинается сейчас, большой статистики нет. Я думаю, что через год мы поймем. Но в принципе большинство людей, которые сейчас как бы... То, что я вижу, по крайней мере, То, что люди утверждают, то, что люди, которые сейчас приезжают в Штаты, у них две причины.
Или это политические причины, допустим, они там в оппозиции, их пресекали из-за этого каким-то способами или не сидели в тюрьме. Это одна тема. И другая тема – это геи. То есть они как бы гомосексуалисты, но как бы геи, и их на основании этого тоже пресекали. Вот эти вот две причины, которые я вижу больше всего.
Я также занимаюсь еще третьим направлением, это как бы семейное право и разводы. Я только недавно это начал, мы сейчас строим сайт на эту тему. Но это тоже одно из направлений, которые я занимаюсь.

Павлович:
Я так понял, ты под каждое направление делаешь отдельный сайт? Да, да, да. Это имеет свой эффект или может быть проще и логичнее вести под началом одной компании, одной фирмы?

Адвокат:
Смотри, если я бы с самого начала, когда начал практиковаться, решил, что буду делать три вещи, может быть, я сделал бы один сайт. Или пять их, может быть, в дальнейшем. Да, неважно. То есть, если я бы, допустим, когда начал практиковаться в 2012 году, как бы, ну, юреприденцией, если бы я в тот момент начал делать, допустим, там, иммиграцию, там, уголовное право и семейное право, может быть, я бы в тот момент сразу бы сделал сайт на все три вещи. Но у меня была немножко другая история.
Вот когда я начал практиковаться адвокатом, я пошел эксклюзивно в уголовное право. То есть я ничего не делал, кроме уголовного права. У меня была своя фирма. Плюс я работал с другими. У меня была мархеттинская фирма, где я работал, подрабатывал не фулл-тайм, а парт-тайм. Я у них работал. Поэтому у меня первых 5 лет только было уголовное право. Я ничего другого вообще не делал. И поэтому на основании этого я себе сделал сайт.
Сайт, который был направлен только на уголовку. И все. Если ты зайдешь на мой сайт nyccrimelawyer.Com, там только об этом. Там, кстати, и на русском, и на английском, только об этом. И потом, когда уже позже начал расширять свои горизонты, пошел заниматься эмиграцией и пошел заниматься семейными разводами, уже не было смысла на этот сайт, который существовал, добавлять вот это вот, понимаешь, потому что у меня сайт nyccrimelawyer.Com.
Я не буду туда добавлять как бы миграционное право, понимаешь? Поэтому я решил, я сделал отдельные сайты для всего из-за этого, потому что так оно просто случилось. А во-вторых, просто как бы с точки зрения маркетинга, с точки зрения как бы SEO оно лучше. Оно лучше, когда у тебя отдельные сайты, особенно когда ты делаешь там Google, ну Google Campaign, там PPC, Pay Per Click, оно тоже как бы лучше работает.
Когда у тебя отдельный сайт, у тебя отдельный как бы PC кампаний.

Павлович:
Ну целевой сайт, да? Такой именно заточен под конкретную аудиторию.

Адвокат:
Да, да, да. Потому что люди когда сёрчуют на Гугле как бы юриста, они вбивают там определенные как бы сёрч термс, и когда у тебя один сайт там 10 разных тем, оно, это как бы, ну путаница немножко, понимаешь? А так человек, допустим, зашел на мой сайт Зонтло, там только про иммиграцию, он понимает, окей, это иммиграционная Это фирма, они занимаются эмиграцией, а ничем другим можно не звонить, можно с ними работать. Поэтому в этом смысле как бы это лучше.

Итоги
Павлович:
Надо Шестакова попросить, чтобы он удит твоих сайтов всех сделал. Посев именно, очень серьезный специалист. Ну вот. Ну вот, такой выпуск, друзья, а мы пойдем по Дубаю пройдемся, да. Вы пишите, кстати, варианты, вот я уже переезжаю, да, куда мне стоит поехать жить, по вашему мнению, и почему или где вы бы хотели жить, ну по юридическим вопросам, связанным с Америкой. И не только. Вот, Игорь Литвак, прошу любить и жаловать.
Три года вместе, как говорится. Forever and ever. Обнимаю, пока.

Сайт Игоря Литвака по уголовной защите: https://nyccrimelawyer.com