Смысл покупать «мёртвые души»
Чичиков намеревался обмануть государство, получив на льготных условиях крупную ссуду «на освоение новых земель в Херсонской губернии». Он там и участок для этого приобрёл. Причём не купил, а оформил бесплатно: это была Новороссия, вошедшая в состав империи во второй половине XVIII века, и государство поощряло её заселение податными крестьянами.
Для получения льготного кредита Чичикову нужно было документально подтвердить, что он является владельцем такого-то количества душ крепостных крестьян. Чем больше – тем лучше – на бо́льшую сумму можно было рассчитывать: выдавалось по двести рублей на душу.
Ссуды эти в то время выдавал опекунский совет – аналог современного собеса, который ведал всей «социалкой» в Российской империи и занимался ссудными операциями – выдавал деньги под залог недвижимого и движимого имущества (в том числе и крепостных крестьян).
По сюжету, такую схему получения капитала Павлу Ивановичу и подсказал в доверительной дружеской беседе знакомый чиновник из опекунского совета. Он объяснил приятелю, что момент для такой аферы сложился удобный. Недавно по России прокатилась очередная эпидемия, от которой вымерло большое количество крестьян.
Помещики промотались как следует и с радостью продадут свои «мёртвые души» за бесценок: чтобы не платить за них налог. Ведь до очередной переписи населения умершие крестьяне так и будут числиться живыми.
Смысл продавать «мёртвые души»
Сначала налог в России был подворным: подати взимали с каждого двора. В годы правления Петра I налоговое бремя на народ постоянно возрастало: царь-реформатор фонтанировал грандиозными проектами, которые требовали всё больше и больше денежных средств.
Крестьяне не выдерживали такой нагрузки и бежали куда глаза глядят: на Дон-батюшку, на Урал и за Урал – в Сибирь. Помещики тоже были не в восторге от растущих аппетитов государства и обманывали его, оставаясь в рамках законности. Например, несколько родственных друг другу крестьянских семей вписывали в один двор; скрывали, что молодые семьи давно отделились от родителей и создали собственное хозяйство: по документам, они продолжали жить вместе с родителями в одном дворе.
В результате, государство с неудовольствием видело, что податных дворов становится всё меньше. Когда их количество снизилось более чем на 20 процентов, решено было заменить подворную подать подушной.
Хоть и нелегко было в тех условиях провести всеобщую перепись мужского населения, государство пошло на это. Подкрепив свою инициативу угрозами: за утаивание численности крестьян деревенским старостам была обещана смертная казнь, а помещикам – конфискация всех душ, что они попытались скрыть от ревизора.
Мера казалась эффективной: налогов стали собирать больше. Перепись населения называлась «ревизией», податное население – «ревизскими душами», а их списки – «ревизскими сказками». Если крестьянин умер, то вычеркнуть его оттуда можно было только через несколько лет – при проведении следующей переписи населения. А до тех пор налог за него продолжал взиматься, как за живого.
Этой лазейкой и воспользовался Чичиков: сделка получалось выгодной и для помещика: он не только получал небольшую сумму за несуществующих крестьян, но и избавлялся от обязанности платить за него подушную подать.
Бизнес на «мёртвых душах» в реальности
Самое интересное, что через несколько лет, после очередной переписи скупленные мифические крепостные стали бы официально мёртвыми. Чичиков просто предъявил бы их свидетельства о смерти, и ему не потребовалось бы их отдавать как залог.
Смог ли кто-нибудь провернуть такую аферу в действительности, доподлинно неизвестно. Уголовных дел таких не было. А если у кого-то получилось то, к чему стремился Павел Иванович, то он, конечно же, сохранил все подробности своего обогащения за государственный счёт в тайне.
О более безобидных аферах с «мёртвыми душами», которые не вызвали бы уголовного преследования, рассказывали уже охотнее, да и то – только через несколько лет после удачно обстряпанного дела.
Например, писатель Владимир Гиляровский рассказал про своего дядю, помещика Полтавской губернии Пивинского. По закону, заниматься производством водки («винокурением») в то время могли заниматься только крупные помещичьи хозяйства - в которых числится не менее пятидесяти душ.
У дядюшки было намного меньше крестьян, но он очень хотел заниматься винокуренным делом. Поэтому он проехался с бочонком горилки по соседям-помещикам, приобрёл у них за это угощение нужное количество мёртвых душ и успешно узаконил свой бизнес.
В наше время «мёртвые души» постоянно выявляются в различных государственных структурах. Вот всего лишь несколько примеров, которые удалось выявить и доказать.
Зять бывшего министра обороны Сердюкова – Валерий Пузиков, будучи главой ФГУП «Санкт-Петербургский инженерно-строительный центр Минобороны», назначил мифических людей на должности менеджера, секретаря-референта, медицинской сестры, и несколько лет получал зарплату за этих несуществующих работников.
Зам министра МЧС генерал Владимир Артамонов оформил научным сотрудником в ФГБУ «ВНИИ по проблемам гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций МЧС России» жену своего друга. Женщина никогда не появлялась в ФГБУ, но зарплата несколько лет аккуратно поступала ей на карточку.
А экс-командир спецгруппы «Вымпел» генерал Владимир Подольской оформил советником по обеспечению безопасности объектов ядерной, химической и военной промышленности своего знакомого. Тот и не знал о том, что за него было получено 3,5 млн рублей в качестве зарплаты.
А нескольким чиновникам Роскомнадзора в июле 2018 года вменили хищение уже 58 млн руб. – тоже в формате старой доброй аферы с мёртвыми душами. Так что крепостных давно уже нет, а дело Чичикова живёт. Даже в XXI веке.
Чичиков намеревался обмануть государство, получив на льготных условиях крупную ссуду «на освоение новых земель в Херсонской губернии». Он там и участок для этого приобрёл. Причём не купил, а оформил бесплатно: это была Новороссия, вошедшая в состав империи во второй половине XVIII века, и государство поощряло её заселение податными крестьянами.
Для получения льготного кредита Чичикову нужно было документально подтвердить, что он является владельцем такого-то количества душ крепостных крестьян. Чем больше – тем лучше – на бо́льшую сумму можно было рассчитывать: выдавалось по двести рублей на душу.
Ссуды эти в то время выдавал опекунский совет – аналог современного собеса, который ведал всей «социалкой» в Российской империи и занимался ссудными операциями – выдавал деньги под залог недвижимого и движимого имущества (в том числе и крепостных крестьян).
По сюжету, такую схему получения капитала Павлу Ивановичу и подсказал в доверительной дружеской беседе знакомый чиновник из опекунского совета. Он объяснил приятелю, что момент для такой аферы сложился удобный. Недавно по России прокатилась очередная эпидемия, от которой вымерло большое количество крестьян.
Помещики промотались как следует и с радостью продадут свои «мёртвые души» за бесценок: чтобы не платить за них налог. Ведь до очередной переписи населения умершие крестьяне так и будут числиться живыми.
Смысл продавать «мёртвые души»
Сначала налог в России был подворным: подати взимали с каждого двора. В годы правления Петра I налоговое бремя на народ постоянно возрастало: царь-реформатор фонтанировал грандиозными проектами, которые требовали всё больше и больше денежных средств.
Крестьяне не выдерживали такой нагрузки и бежали куда глаза глядят: на Дон-батюшку, на Урал и за Урал – в Сибирь. Помещики тоже были не в восторге от растущих аппетитов государства и обманывали его, оставаясь в рамках законности. Например, несколько родственных друг другу крестьянских семей вписывали в один двор; скрывали, что молодые семьи давно отделились от родителей и создали собственное хозяйство: по документам, они продолжали жить вместе с родителями в одном дворе.
В результате, государство с неудовольствием видело, что податных дворов становится всё меньше. Когда их количество снизилось более чем на 20 процентов, решено было заменить подворную подать подушной.
Хоть и нелегко было в тех условиях провести всеобщую перепись мужского населения, государство пошло на это. Подкрепив свою инициативу угрозами: за утаивание численности крестьян деревенским старостам была обещана смертная казнь, а помещикам – конфискация всех душ, что они попытались скрыть от ревизора.
Мера казалась эффективной: налогов стали собирать больше. Перепись населения называлась «ревизией», податное население – «ревизскими душами», а их списки – «ревизскими сказками». Если крестьянин умер, то вычеркнуть его оттуда можно было только через несколько лет – при проведении следующей переписи населения. А до тех пор налог за него продолжал взиматься, как за живого.
Этой лазейкой и воспользовался Чичиков: сделка получалось выгодной и для помещика: он не только получал небольшую сумму за несуществующих крестьян, но и избавлялся от обязанности платить за него подушную подать.
Бизнес на «мёртвых душах» в реальности
Самое интересное, что через несколько лет, после очередной переписи скупленные мифические крепостные стали бы официально мёртвыми. Чичиков просто предъявил бы их свидетельства о смерти, и ему не потребовалось бы их отдавать как залог.
Смог ли кто-нибудь провернуть такую аферу в действительности, доподлинно неизвестно. Уголовных дел таких не было. А если у кого-то получилось то, к чему стремился Павел Иванович, то он, конечно же, сохранил все подробности своего обогащения за государственный счёт в тайне.
О более безобидных аферах с «мёртвыми душами», которые не вызвали бы уголовного преследования, рассказывали уже охотнее, да и то – только через несколько лет после удачно обстряпанного дела.
Например, писатель Владимир Гиляровский рассказал про своего дядю, помещика Полтавской губернии Пивинского. По закону, заниматься производством водки («винокурением») в то время могли заниматься только крупные помещичьи хозяйства - в которых числится не менее пятидесяти душ.
У дядюшки было намного меньше крестьян, но он очень хотел заниматься винокуренным делом. Поэтому он проехался с бочонком горилки по соседям-помещикам, приобрёл у них за это угощение нужное количество мёртвых душ и успешно узаконил свой бизнес.
В наше время «мёртвые души» постоянно выявляются в различных государственных структурах. Вот всего лишь несколько примеров, которые удалось выявить и доказать.
Зять бывшего министра обороны Сердюкова – Валерий Пузиков, будучи главой ФГУП «Санкт-Петербургский инженерно-строительный центр Минобороны», назначил мифических людей на должности менеджера, секретаря-референта, медицинской сестры, и несколько лет получал зарплату за этих несуществующих работников.
Зам министра МЧС генерал Владимир Артамонов оформил научным сотрудником в ФГБУ «ВНИИ по проблемам гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций МЧС России» жену своего друга. Женщина никогда не появлялась в ФГБУ, но зарплата несколько лет аккуратно поступала ей на карточку.
А экс-командир спецгруппы «Вымпел» генерал Владимир Подольской оформил советником по обеспечению безопасности объектов ядерной, химической и военной промышленности своего знакомого. Тот и не знал о том, что за него было получено 3,5 млн рублей в качестве зарплаты.
А нескольким чиновникам Роскомнадзора в июле 2018 года вменили хищение уже 58 млн руб. – тоже в формате старой доброй аферы с мёртвыми душами. Так что крепостных давно уже нет, а дело Чичикова живёт. Даже в XXI веке.
